Недавно сидела в поликлинике в ожидании приема у хирургического кабинета. Обратила внимание на то, что в мою сторону частенько поглядывает солидный мужчина в военной форме, то подойдет к кабинету, то опять отойдет.

За несколько минут до приема мужчина решился подойти ко мне, извинился и говорит: «Можно я Вас за руку подержу хоть минуту?» Видя мой недоуменный взгляд, поспешил объяснить свою необычную просьбу: «Вы так похожи на мою маму в молодости, что я не мог удержаться, чтобы к Вам не подойти и не притронуться руками. Я будто с мамой повидался, которая скоропостижно скончалась, а я не успел даже проститься при жизни, получить благословение. Живу в Москве. Приехали с женой на три дня к отцу, да на могилу к маме. Пожалуйста, не подумайте ничего плохого. Я как Вас увидел, так сразу сердце и екнуло. Хоть мне и 46-й год идет, я очень тоскую по маме, жалею, что мало и редко с ней бывал. Не понимал, что значит мама для меня, пока она была жива. Ее благословение много раз спасало мне жизнь в трудные моменты. Вот прикоснулся к Вам и будто с мамой пообщался, легко как-то стало на душе. Спасибо Вам, живите долго на радость детям и внукам». Дал мне свой адрес, настоятельно оба с женой приглашали в гости. А мне от этих слов, от поступка взрослого мужчины в форме стало и теплее на сердце, и больнее одновременно. Ведь моей-то мамы тоже нет в живых уже четыре года.

И тут же всплыл в памяти случай, происшедший в Советске, когда 20-летний сын забил родную мать до смерти битой. Ей было всего 42 года. Якобы изгонял из матери бесов. Понятно, что сын был пьян, да к тому же под действием злосчастных спайсов. Это не оправдание. Возникает в очередной раз вопрос: куда мы идем? Что же нас ждет? Родители убивают детей, дети - родителей. Выходит, что человечество изжило себя?! Современные нравы бесчеловечны. Это факт. Общество - это большая семья, где все держится на авторитете главы семьи, на силе и святости материнской любви и материнского благословения.

Недавно внукам читала сказку как раз на эту тему. Мачеха посылает падчерицу за огнем к Бабе-Яге - людоедке, от которой никто живым не уходил. Василиса вернулась домой живая и с огнем из человечьего черепа, который сжег и мачеху, и двух ее дочерей. А девочку спасло именно материно благословение в виде куколки, которую дала дочери умирающая мать. При этом мать наказывала никогда и нигде с ней не расставаться, а для сохранения силы благословения матери куколку нужно было всегда кормить. Девочка делала все так, как наказывала мать, что и помогало ей всегда в трудные моменты. Баба-Яга, узнав, что Василисе помогает материно благословение, прогнала ее прочь, сказав, что благословлённые ей не нужны.

Скажете: «Сказка - ложь!» Согласна, но в ней намек, всем нам, людям, добрый урок.

И реальные события из жизни моей мамы, Ергуновой Елизаветы Кузьмовны, о том, как родительское благословение неоднократно спасало ее от смерти.

Очередной случай, связанный с «большой водой», когда обыкновенный батожок, данный бабушкой, спас нашу маму от неминуемой гибели в ледяной воде в весеннее половодье. Как сейчас слышу голос мамы, когда она рассказывала: «Лиза, не бросай батожок до дому, идти пешком далеко, пригодится он тебе в дороге. Перекрестила меня мама три раза, благословила, провожая в дорогу».

История такая. Поехали мама с племянницей навестить свою маму, бабушку Марину, в водополь. Надеялись, что успеют обернуться за один день (около 40 км туда и обратно), но автобус рейсовый из-за грязи уже не ходил, поэтому пришлось остаться на ночь. Рано утром, еще до свету, мама с Валей пошли домой пешком. Бабушка ее благословила, дала с собой свой батожок, который был для нее поводырем, т.к. бабушка плохо видела, дескать, пригодится тебе в дороге. Именно батожок, материно благословение, как считала мама, спасли ее от «большой воды». Дело в том, что, когда они подошли к реке Иж, лед уже тронулся, образовались торосы. Мама решила, что они успеют по ним пройти на свой берег. Валя прошла, а мама не успела дойти до берега буквально метра два. Льдины разъехались, и мама оказалась в ледяной воде, которая с грохотом неслась под крутик (там раньше стояла мельница). Крутило, вертело маму в воде как щепку, но ухватиться было не за что. Все руки были ободраны до костей, так отчаянно мама хваталась за проплывающие льдины. Но скорость течения весенней воды была бешеная. Валя изошлась криком на берегу, но помочь ничем не могла. Мама решила, что это уже конец, выбилась из сил, но как представила, что дома ее ждут семеро маленьких еще детей, и откуда-то появились новые силы. Сумела резко высвободить правую руку с батожком из-под льдины, зацепиться за нее, ухватиться обеими руками. Льдину развернуло как-то боком ближе к берегу, поросшему густо ивняком. От толчка о берег льдина раскололась, но мама уже ухватилась за лозняк. В ту же секунду обломки льдины ушли под крутик, а течением продолжало «вырывать» ноги. С Божьей помощью, так говорила мама, удалось ей выползти на противоположный от дома берег. С полчаса еще не могла подняться, лежала в ледяной луже, опираясь на материн батожок. Грохот стоял такой, что ничего не было слышно, что там орала Валя, сидя на мерзлой земле. От крика и отчаяния она потеряла голос и потом очень долго болела. Мама только смогла ей промаячить, что пойдет пешком в обход через соседние деревни, это километров двадцать. Валя должна предупредить об этом папу. Я помню приход Вали, ее искаженное от страха лицо, но слов не слышала, потому что голоса у нее не было. Потом папа быстро оделся и крикнул на ходу, что пойдет встречать маму. Хотя мы и не слышали ничего от Вали, но мы знали, что она ушла вместе с мамой к бабушке, а пришла одна. Детские сердчишки почувствовали неладное, все похватали свои одежонки и помчались за папой. Только пройти-то мы могли тоже немного, километра три, так как там сорвало мост через р. Иж, и, естественно, нас папа с собой не взял. Сам он перешел по льдинам, течение здесь было спокойное, река неглубокая, и из воды торчали сваи. Папа взял с собой веревку, привязал один конец за ветлу, стоящую на берегу, а второй конец держал в руках. Так и перешел на другой берег, а мы остались ждать родителей на нашем берегу. Только не дождались, прибежал старший брат и всех нас, окоченевших, уволок домой. Младшеньких, сестренку и братика, посадил на закрошки (Капе было 5 лет, Вове - 4 г.), а мы четверо бежали пешком, чтобы согреться. И только к вечеру папа привел напрочь обессиленную маму домой. Без папы ей бы не дойти. Говорить мама не могла, ее всю трясло. Мы ревем, хватаемся за нее, нам хочется, чтобы она обняла нас, успокоила. Мы не отходили от окна и дверей, пока родители не пришли домой, так было страшно. Потом маме помогли подняться на печь, растирали ее тройным одеколоном, а мама только стонала. Ей больно, а мы этого до конца не понимали, жались к ней как цыплятки к курочке. Так и уснули с ней на печи. Потом мама рассказала, как было дело, и все твердила, что именно бабушкино благословение в виде батожка спасло ей жизнь. Берегла его долго. Всегда брала с собой, отправляясь или в лес, или в дорогу.

Тонула мама несколько раз, до самой смерти боялась воды сама и нас никак одних никогда не отпускала на речку.

Младшая мамина сестра недавно вспоминала, как ее, 5-летнюю девочку, наша мама, ее 18-летняя сестра, доставляла из больницы домой. Выписали тетю Полю как раз в водополь. Утром мама перешла р. Пижанку еще по мосту, а к обеду уровень воды резко поднялся. Чтобы мост не разнесло, мужики каждый раз весной с моста снимали дощатый настил, оставались только переводы. Сестры подошли к реке, а моста нет. Что делать? Оставаться у чужих людей не хотелось, да и мать не предупредили: она будет волноваться. Наша мама свою мать всегда прикрывала собой. До такой степени она ее любила, что готова была за нее отдать свою жизнь. Бабушка любила свою младшенькую Полюшку тоже до безумия. Значит, надо доставить дочку из больницы домой во что бы то ни стало.

Недолго раздумывая, мама сняла с себя лапти, сорвала с них и с онучей веревочки, связала их в одну длину и этой веревочкой примотала к своей спине сестренку. Лапти и онучи сунула за пазуху. Наказала сестренке крепко держаться за ее шею и подошла к одному из переводов. Помня материно благословение, перекрестилась 3 раза и со словами: «Господи, помоги!» - села на бревно «верхом» и поползла вперед, передвигаясь с помощью рук и ног. А ноги-то босые, и ледяная вода выше колен, которая просто обжигает и сводит. Правда, льдин не было, но от шума быстро бегущей воды и от страха за себя и за свою сестру Полюшка на миг потеряла сознание. Мама это поняла, потому что детские ручонки перестали сжимать ее шею. Спасло тетю Полю то, что она была примотана веревками к спине сестры. Так и перебрались на другой берег.

Очевидцы этого поступка просто обомлели, но не растерялись. Помогли сойти с бревна, отвязали сестренку и растерли маме ноги докрасна, потому что они уже и чувствительность потеряли. Кто-то принес горячего чаю с сахаром, напоили «ползунов», помогли обуться снова в свои лапоточки и даже километра три провезли на лошади. Там уж сестренки сами добежали до дому посветлу. Бабушка больше часу ждала их за околицей, говоря, что она всех Богов и Боженек собрала, прося о помощи дочерям. Господь услышал ее молитвы. Дочери вернулись домой.

Мама говорит, что бабушка долго не знала о способе переправы через весеннюю реку, пока Поля не проговорилась. Бабушка дара речи лишилась, услышав такое. Мама успокоила ее тем, что ведь обе живы благодаря ее молитвам.

Сколько раз нас спасали молитвы родителей. У всех их детей «побывали рога в торгу», попадали во всякие перипетии, и каждый раз мы звали на помощь своих родителей, знали, что все будет хорошо. Мама всегда нас благословляла, куда бы мы ни отправлялись, если даже на близкое расстояние. И мы всегда возвращались домой, где нас ждали любящие нас мама и папа.

И еще. После смерти бабушки маме достался старенький фланелевый халат, который жив до сих пор. Так вот этот халат мама берегла пуще всех новых, надевала его только после бани или во время болезни. Говорила, что чувствует бабушкину руку и слышит ее мягкий голос. Бабушка умерла в 82 года, пережила все войны и революции, прокатившиеся по нашей стране (она с 1900 г.р.). Еще при жизни она говорила неоднократно: «Ой, Лизонька, доченька, я много всего пережила за свою жизнь, но ты хлебнула горюшка и страданий уже в несколько раз больше меня. Живи дольше меня. Пусть хранит тебя Господь».

Мама часто вспоминала эти слова и всегда плакала, тосковала по бабушке до конца своих дней. (Она пережила свою мать на шесть с лишним лет). Я оговаривала маму, а она мне в ответ: «Погоди, дочка, вот умру я, и сама тогда поймешь, что значит жить без матери. Много слез прольешь, да ничего уж не вернешь».

Как она была права, моя горемычная трудяга - страдалица. Так и хочется крикнуть: «Люди, берегите своих матерей, пока они живы. Звоните, пишите, приезжайте хоть на часок. Дела всегда есть и будут, а родителей не вернешь». Со смертью родителей уходит естественная защита, как говорится, «закрываются ворота в рай». Чтобы дольше эта защита - жизнь была, берегите и любите матерей при жизни. Потом уже ничего не изменишь.

Алевтина Лобанова, Колянур.
Этот и другие материалы читайте в газете НВВ №25 от 23.06.2017 г.
(Советск, Пижанка, Лебяжье, Верхошижемье, Арбаж).