Мы продолжаем публикацию работ, ставших победителями конкурса эссе «Для мыслящего человека нет захолустья», организованного Кировской областной организацией ветеранов.

Сегодня мы представляем вашему вниманию эссе Нины Михайловны Жабкиной «Белый камень слободы Кукарки» (номинация «Не только Дымка»).

Белый камень слободы Кукарки

Опочный промысел, очень редкий в России, сложился в Вятском крае вблизи залежей известняка. Издавна здесь были известны Кукарские месторождения. Выработка и обработка мягкого известняка (по местному — опоки) да плетение кружев были богатством и достопримечательностью древней слободы. Добычей камня занимались жители трёх деревень Кукарской волости: Жерновогорской, Печёнкина, Смоленцева.

В Кукарских каменоломнях у Жерновогорской из штолен извлекали серый жерновой камень и серые же плиты опоки, белую опоку лучшего качества и более тёмную — серую (серяк), а также бут. В д. Печёнкино в основном выламывали хорошую белую опоку, а вместе с нею и бут. В д. Смоленцево, напротив, больше материала шло на бут, но находили и неплохую опоку.

Наиболее ходовым товаром являлись: плиты для настилки полов, называвшиеся «лещадь» (мерою в квадратный аршин или в три четверти аршина, толщиною в два вершка); плиты для настилки лежанки русской печи, квадратные (мерою в три четверти аршина и толщиною в три пальца); плиты для ступеней — «ступенники» — резали шириною в 7-8 аршин, а толщиною в 2-4 вершка; плиты подоконные, квадратные 12Х12 вершков (длиною в 1 аршин и толщиною в 1,5 вершка); плиты спусковые для карнизов (длиною в 1 аршин и в 1,5 аршина, толщиною в 5 вершков); плиты для облицовки цоколя («личник» или «цокуль») по форме вырезали квадратные или прямоугольные, размером по длине 7-10 вершков, по ширине — 3-5 вершков и толщиною в 4 вершка; кирпич прямоугольный 8Х4Х2 вершка; столбы под фундаменты имели разные размеры.

Вблизи слободы Кукарки для храмового строительства опоку употребляли приблизительно уже в XV в. Не вызывает сомнения то, что ломки камня начали местные коренные жители. А значит, общий срок существования залежей в Жерновой горе не поддаётся исчислению.

В 1668–1690 годах при строительстве Покровского мужского монастыря в кладку уже была включена опока, а это значит, что она в местном строительстве получила признание.

В XVIII веке красивый и прочный материал из Жерновогорья привлекается для отделки культовых и гражданских построек Вятки. Одной из первых таких построек явился Кафедральный собор в Хлынове.

Несколько раньше из опоки стали делать могильные плиты. Одно из самых ранних известных нам надгробий находится на кукарском кладбище близ Покровского храма. Его установили здесь в 1616 г. над могилой схимонаха Николая Кошкина. По криптограмме мы узнаем, что «камень резал и сие писал сын его чёрный монах, поп Елисей».

Мягкий камень, легко поддающийся обработке, оказался удобным и лёгким для резьбы. Особенности известняка как скульптурного материала позволяли тесать любые рельефы без риска испортить созданное неосторожным ударом. До нашего времени сохранилось одно из ранних гражданских зданий — дом Аверкия Перминова.

Декоративность здания опиралась на традиционное искусство народных строителей: белым камнем были подчёркнуты цоколь и углы здания, что придало ему вид внушительный и даже несколько устрашающий. А первым опытом резьбы по камню для мастеров-камнерезов стали работы по внутренней и внешней отделке дома купца Я.А. Прозорова (1871 г., архитектор А.С. Андреев, ул. Ленина, 10): опочные украшения над окнами, напоминающие резные гирлянды иконостасов, каменные «солнца» на углах и пышные капители.

Особенно увеличился интерес к опоке с приходом классицизма. Обилие колонн и полуколонн, арок, фризов, портиков, столбов потребовало соответственной перестройки работы каменщиков, среди которых появились каменных дел мастера. Ассортимент, объём и качество выполняемых ими работ значительно возросли. С особой яркостью это проявилось при создании самой большой культовой постройки города Вятки — Александро-Невского собора.

Все архитектурные детали выполнялись по чертежам и рисункам А.Л. Витберга. Несмотря на большие размеры, здание не казалось тяжеловесным благодаря белокаменному декору.

Камнедобывающий промысел достиг наибольшего размаха в конце XIX – начале XX в. На этой основе расцвёл опоковый декор. Примерами могут быть 32 здания в Кирове, в Кукарке: здание пожарной каланчи (архитектор И.А. Чарушин), дом купчихи Лебедевой (архитектор Н.А. Андриевский) и самое удивительное и красивое сооружение, сплошь покрытое белокаменным «кружевом», — церковь в честь образа Казанской Божьей Матери в Жерновогорском.

Давняя мечта поселян, их дедов и прадедов — создать величественный собор, украсив его местной опокой, — сбылась. Пышно убранный замысловатым резным орнаментом «храм-сказка» стал гордостью прихожан. Высота этого сооружения достигала 31 метра, а ширина и длина были равны 25 метрам. Монументальный пятиглавый собор, выстроенный по схеме русско-византийских храмов, словно бисером, был уткан каменной роскошью кружевного одеяния. Кукарские мастера словно демонстрировали здесь своё мастерство: из мягкого камня с филигранной отточенностью тщательно были вырезаны валики и полочки, пузатые балясинки и гранёные колонки, гирьки, зубчики, сложные розетки, витые жгуты-верёвочки, полукружия порталов и окон, мелкие арочки. Выделяясь красочными пятнами на фоне нештукатуреных кирпичных стен, они сообщали храму живописность и праздничность, удивляя современников безудержной фантазией народных мастеров-резчиков, взлётом их творческой мысли.

На церкви работала артель местных каменщиков во главе с мастером Тюриным. Современники отмечали мастерство, с которым были написаны нижегородским живописцем Салабановым иконы в иконостасе, который выполнил вятский резчик Ильин. По желанию прихожан иконостас не позолотили. Его белоснежные узоры замечательно гармонировали с белокаменными орнаментами фасадов. Свет, льющийся из высоких арочных окон, наполнял интерьер бликами солнца. Они преломлялись в стёклах, зажигались на золоте икон, в ажурных завитках трёхъярусного паникадила. В вечерние часы оно вспыхивало всеми 38 свечами.

Сооружение покоряло не только местных жителей. В мае 1876 г. село посетил обер-прокурор Святого Синода граф Д.А. Толстой. Осматривая церковь и любуясь её белокаменным убранством, написал, что не видел на Руси храмов, так раскрашенных снаружи опочными колоннами, карнизами и другими фигурами.

Вид слободы Кукарки, находящейся в центре камнерезного промысла, был очень живописен. Богатое купечество застраивало центральные улицы кирпичными зданиями, многие из них были декорированы опокой. Во второй половине XIX в. в слободе было более 20 каменных домов, 5 каменных церквей, гимназия, несколько каменных лавок. Белым камнем облицовывали цоколи не только кирпичных, но и деревянных домов. Опоку использовали и как стеновой материал для лавок, складских помещений, сооружали из неё даже ворота. Купеческие усадьбы, имевшие много складских помещений, разделялись высокими, в уровень двух этажей, опоковыми стенками — брандмауэрами, предохранявшими от распространения пожара. Опока идёт на тротуары центральных улиц, богатые домовладельцы белым камнем выстилают дворы.

Наиболее ходовым товаром как в Вятской губернии, так и за её пределами были надгробные памятники. Они поддерживали кустарей материально даже в трудные для промысла годы двадцатого столетия. Благодаря этому камнерезное искусство дожило до наших дней.

В середине прошлого столетия цена памятника из опоки составляла в среднем от 2 до 8 рублей. Однако бывали памятники и подороже. Например, в городе Уржуме и на пристани Турекской их продавали по 10 и даже 30 рублей. В Кукарке тогда работало всего пять мастеров, которые за год могли приготовить до 300 надгробий общей суммой на 850 рублей, из которых половина шла на материал.

Податливость камня резцу способствовала освоению скульптурных форм. Многие дома в Кукарке, Вятке и Слободском украшали львиные маски в замках над окнами. А ворота купеческих усадеб сторожили парные белокаменные фигуры львов. По христианским поверьям, львы, стоящие у храмов, обязаны были стеречь входы в них. Лев, кроме того, являлся символом силы и власти. Но живых львов кукарские камнесечцы, конечно, не видели, поэтому и выходили из-под их резца не свирепые звери, а потешные фигурки, похожие на домашних животных.

К какому бы из многочисленных течений в русской архитектуре конца XIX и начала XX в. ни обращались местные архитекторы, будь то ретроспективизм (Александровский костёл в г. Вятке, 1903 г., архитектор Войцеховский) или модерн (магазин Клабукова, начало XX в., архитектор И.А. Чарушин, сейчас — училище искусств), необарокко (дом П.И. Бальхозина, примечательный фигурами львов на парапетах, 1878 г., архитектор Н.А. Андриевский, ул. Воровского, 27) или псевдорусский стиль (Серафимовская церковь, 1907 г., архитектор И.А. Чарушин; колокольня Слободского Христорождественского монастыря, 1998 г.), неоклассицизм (здание банка внешней торговли, 1911 г., архитектор И.А. Чарушин, ул. Спасская, 27), эклектика (Троицкий собор в Уржуме, 1900 г., архитектор В.М. Дружинин) или неоготика (дом купца Т.Ф. Булычёва, 1911 г., архитектор И.А. Чарушин, ул. Ленина, 96) — белый кукарский камень был незаменимым средством декоративного оформления зданий. По оценке геологов, вятская земля имеет большие запасы известняков, в том числе и опоки. Это дает надежду на сохранение, а возможно, и новый расцвет промысла.

Н.М. Жабкина.